Помню, как он написал среди ночи, чтобы я срочно собиралась и выходила на улицу, потому что: «Там такие молнии! Надо срочно идти их фотографировать!». И мы пошли. Забрались по пожарной лестнице на крышу какой-то пятиэтажки, он фотографировал молнии, а я просто стояла рядом и, кажется, курила.

Однажды мы гуляли вдоль оживленной дороги и пошёл дождь. Он фотографировал меня, но я так никогда и не увидела этих фотографий. Я тогда сильно промокла.

Как-то раз летом мы пошли на море, а потом накупили всякой вредной ерунды и стали поедать ее во дворе какого-то дома, сидя прямо на бордюре. И откуда только тогда было столько свободного времени?

Он рассказывал мне о том, какие девушки ему нравятся, и что он ещё ни разу не целовался. Я жаловалась на свои очередные неудавшиеся отношения. Он постоянно меня фотографировал. И всегда, просто всегда опаздывал. И никогда не предупреждал, что задержится. А я каждый раз приходила вовремя и ждала, ждала. Ругала его, когда он появлялся, но всегда прощала и в следующее мгновение уже весело смеялась над его снова рваной футболкой. Он ведь опять наверняка упал со скейта. Все было так просто и легко каких-то десять лет назад.

«Как у неё дела? Замужем? Дети есть?», - ну что ты, ну какие дети? «Передай ей привет, когда в следующий раз увидишь», - получила. И тебе привет.